У меня есть проблема – на кого свалить свои грехи? Где найти крайнего или группу крайних, на которых можно положить эту тяжесть?

Начну с родителей. Виноваты, еще бы! Не воспитали толком, не научили ничему, не молились за меня. Перелили в меня, как из сосуда в сосуд, все свои склонности, навыки и болячки. Передали мне весь накопленный багаж внутренних проблем, чтоб я его умножил и, в умноженном виде дальше передал. Если этот ход размышлений правильный, то каждому новому поколению людей все сложнее и сложнее с грехом бороться, потому что это не только личный грех, но и умножившийся общечеловеческий грех.

Вот сказал, чтобы с себя ответственность снять. Полегчать должно было, но не полегчало. Еще, пожалуй, нарушил заповедь о почтении к отцу и матери. Самооправдание ведь такая беда, как болото. Чем больше барахтаешься, тем глубже увязаешь. Но все равно, я один свои грехи волочь на себе не желаю, и отвечать один за них не желаю. Мне сообщники нужны и подельники. Телевизор шепчет, что можно звезды и планеты в сообщники взять.

Звезды и планеты на нас влияют. Не могут не влиять, потому что все вообще на всех влияют. Звезды влияют на меня, а я влияю на звезды. Они меня притягивают своей массой и колют пучками своего света, а о них думаю. Масса моя невелика и света я не издаю, но зато я думаю, а они – нет. Кто на кого сильнее влияет, это еще вопрос.

Свалю на них свои проблемы. Скажу, мол, родился под знаком того-то, в год такой-то. Силою сложившейся на небе ситуации склонен к таким-то грехам и ничего с собой поделать не могу. Гороскоп прилагается. Обвинение прошу аннулировать.

Но что, если эту логику в земных судах всерьез начнут рассматривать? Например, возьмут и отпустят серийного убийцу на свободу по той причине, что на него могущественно влияют звезды под которыми он родился. Они, дескать, влекут его к злодейству, а он не может сопротивляться. Полный бред, но это лишь логическое следствие из веры во всемогущество звезд. Если звезды правы и сильны, то прощай юриспруденция, прощай правовое государство и здравствуй хаос, оправданный гороскопами.

Придержу этот аргумент для себя, но вслух его высказывать пока не буду.

На меня мир современный негативно влияет. Точно! Я бы другим был, если бы в другом мире жил. Разве можно в этом мире без греха прожить? Спешка, суета, жадность, жестокость, подозрительность. Огни большого города, манекены в витринах, реклама лезет в глаза и уши. Разврат, распад, пир во время чумы, похоть, глупость, ненависть к тишине, смерть задолго до смерти. Где здесь место душевному здоровью? Это он меня испортил, мир. Он меня осквернил. «Не любите мира, ни того, что в мире» Свалю свою вину на этого врага. Собственно и не свалю даже, а просто укажу на истинного виновника.

(Хотя совесть мне шепчет, что где бы я ни жил, мои проблемы со мной останутся. Пусть шепчет. Все равно, это никак проверить нельзя)

Итак, звезды, родители, мир. Уже немало. Давно полегчать должно. Родители, прародители. Деды, прадеды, прапрадеды. Отмотаем-ка ниточку до самого начала. Адам и Ева. Вот, кто виноват во всем!

Они! Они первые согрешили. Как-то даже не справедливо за вину одних всех остальных на-казывать. Она плод запретный съела? Он из ее рук плод взял? Пусть они оба и отвечают. Я родился в земле изгнания, Рая не видел в глаза, на меня воздействуют соблазны мира, у меня испорченная генетика, на мне цепей больше, чем на руках пальцев. За что судить меня? И еще, главное! Чуть не забыл! Змей, сатана, лукавый. Это он виноват. С него все началось. Адам и Ева, простите. Вас обманули. Вы – жертвы. (Хотя все равно вы больше меня виноваты. Но это так, к слову)

Вот он, пакет оправдательных документов. Вот они, аргументы для защитной речи на Суде, если Суд будет хоть чуть-чуть похож на торжество американского правосудия из голливудского кинофильма.

«Граждане судьи, гляньте на эту жертву несправедливости! На него ополчились все, кто мог ополчиться, и все требуют от него ответа. Между тем, кто перед нами? Несчастный червяк и сын несчастного червяка. Его родители были отравлены слабостями, грехами и преступными склонностями. Эту смесь они предали моему подзащитному. В свою очередь эту смесь, в несколько уменьшенном виде, они получили в наследство от своих родителей, а те – от своих. Если мы проявим терпение и размотаем клубочек, то придем к Адаму и Еве. Да, господа! Эта, всем известная пара, несет на себе полноту ответственности за все наши грехи, а значит и за грехи моего подзащитного. Добавим сюда диавола с его злобой и хитростью, с его не знающим сна и отдыха коварством и спросим себя: может ли глина (а человек сделан из глины, господа) сопротивляться нападению падшего ангела? Не утруждайте себя поиском ответов. Не может!»

И так далее, так далее, так далее. Вот и мир расписан зловещими красками, вот упомянуты и звезды. Впрочем, упомянуты как бы вскользь и случайно. Вот невиновность моя почти доказана. Но странно. На душе у меня легче не стало. Сердцебиение участилось, и щеки раскраснелись, но легче на душе не стало.

Как-то все петляли между космосом, Адамом, родителями и сатаной, а про Христа не вспомнили. Не вспомнили про Того, Кто жаждет моего оправдания больше, чем я – своего самооправдания. Я, чтобы самооправдаться, сочиняю аргументы. А Он, чтобы меня оправдать, распять Себя позволил и воскрес. Звезды, которые на меня якобы влияют, волхвов к Его Рождественским яслям привели. Адама и Еву, с которых все началось, Он первыми из ада вывел. Диавола, который ложь родил и, как яд, в людей ее впрыснул, Он ввергнет в «озеро огненное и серное», чтобы тот мучился во веки веков. (См. Откр. 20:10)

Согласно Евангелию я, конечно, виноват, но я свободен. На меня все влияют, но я все равно свободен. На глубине сердца я недоступен влияниям и ответственен сам за все свои поступки. Меня нельзя заставить грешить. Можно только убедить и соблазнить, но последнее слово за мной и мне за все отвечать. Такова прозрачная тяжесть Евангелия.

Наступит Великий пост, и на Преждеосвященной Литургии будут петь: Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех. Это значит «не позволяй мне придумывать оправдания», «не дай сердцу моему уклониться в поиск самооправданий». Мало того, нужно будет также молиться о даровании видения своих грехов. «Даруй мне зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего»!

Нужно будет увидеть свои грехи и оплакать их, отказавшись от желания оправдываться. Буду судить себя сам, и Бог меня не осудит. Боюсь, что если уклонюсь в «словеса лукавствия» и придумаю себе оправдания, Бог станет припоминать мои вины и выводить их на свет. И тогда даже Солнцу придется краснеть за меня и стыдиться.

Признаю свою вину. Признаю и то, что не все про себя знаю, и неведомые мои грехи превосходят ведомые. Признаюсь в этом и голову склоню, но не буду отчаиваться. Иисусом Христом утешусь. Как Андрей Критский в каноне говорит: «В Тебе, Спасе мой, оправдаюся».

Обидную чушь и набор банальностей несли все, кроме него, психологи, звезды и депутаты. А вот клоун взял да и рассказал историю из цирковой практики. В истории речь шла об одном артисте, который женился на женщине из труппы, которая была старше его лет на десять – пятнадцать. Ему еще не было тридцати, кажется, хотя за цифры я не отвечаю. Друзья отговаривали его от подобного брака. Дескать, ты через десять лет будешь еще «ого», а она, мягко выражаясь, уже совсем «не ого». Но они поженились и те десять лет, о которых говорили друзья, со временам прошли.

Он, действительно, как мужчина был еще «ого», и она стала такой, как предсказывали. Но чудо заключалось в том, что он любил ее, не думал бросать и к нежности отношений подмешалась необидная жалость и бережность. Доброжелатели советовали разводиться или ходить налево по причине очевидной разницы в возрасте, а наш герой, по словам Куклачева, был верен своей подруге и отвечал почти гоголевской фразой: «Она же человек». Так Акакий Акакиевич в ответ на насмешки говорил: «Я же брат ваш». Такая вот история о победе совести над гормонами, прозвучавшая из уст клоуна, за что я перед ним снимаю шляпу. И еще он сказал, этот мудрый клоун, который улыбается на сцене и, наверное, грустит за кулисами, что слово «блуд» указывает на блуждание, то есть неприкаянность. Не нашел себя человек, вот и блудит из стороны в сторону, из постели в постель, от эмоции к эмоции. А человеку ведь нужно найти себя и успокоиться, потому что броуновское движение неприкаянного искателя счастья только ранит всех вокруг и его самого в придачу.

«Удивительно мы живем», – подумал я тогда. «Князья злодействуют и лекари калечат. От священника иной раз слова не услышишь, а на правую дорожку тебя скоморох наставит. Русская непредсказуемость. Картина маслом»

И еще одну историю я вспоминаю, коль скоро разговор зашел об «ответственности за тех, кого мы приручили». Это я уже видел не на экране, а перед носом без помощи технических средств. Жила-была молодая и успешная в мирском смысле супружеская пара. Были деньги, был статус, были силы. Ребенок был, один (потому как лучше одному все дать, чем голытьбу плодить, так ведь?). И вдруг хрустальный замок превращается в груду осколков по причине автокатастрофы. Мужа парализует после аварии. Сначала отнимаются ноги, потом болезнь поднимается вверх, угрожая полной беспомощностью. Жизнь превращается в кошмар. Поиск врачей, нехватка денег, массирование пролежней, утки, сиделки. Врагу не пожелаешь. И молодая жена вскоре говорит парализованному мужу несколько емких фраз: «Я еще молодая. Я жить хочу» Потом хлопок дверью и – до свиданья.

Я соборовал и причащал этого мужчину, и лишь из этических соображений не называю его имя и отчество. У него на момент нашего знакомства уже была вторая жена. Это была брошенная своим первым мужем хорошая женщина, хлебнувшая горя и связавшая свою жизнь с жизнью калеки. Они были нежны друг с другом и веселы на людях. И только морщины вокруг глаз молча указывали на то, чего им стоило это веселье. А что же первая? Та, что хотела жить и жалела пролетающую молодость? Она очень скоро тоже попала в автокатастрофу. В той аварии она разбилась насмерть.

Теперь самое время помолчать и подумать. Самое время перебрать в уме кубики с надписями «случайность», «возмездие», «нравственный закон», «какой ужас!», «так и надо!». И дело в том, что жизнь, уперто желающая быть похожей на глянец, кишмя кишит подобными примерами. Именно подробные примеры и есть лицо жизни без макияжа. Об этом надо говорить и думать. Тогда шансы остаться человеком хоть чуть-чуть, но увеличатся. У нас нет в православии венчальной клятвы, как у католиков. Да и не надо. Но смысл имеющейся у них клятвы стоит знать. Брачующиеся перед Лицом Бога обещают быть друг с другом вместе всегда: в болезни и здоровье, в молодости и старости, в бедности и богатстве. Мы этого вслух не произносим, но, несомненно, подразумеваем. Крепость нашего союза должна быть безусловной и вечной. Этого требуют и вера, и совесть. Это и есть настоящая жизнь, а не игры в погоне за миражами.

Вот пишу и вижу в памяти эпизод из «Иронии судьбы». Главный герой возвращается домой из Ленинграда, устало прислонившись в стеклу вагона, а за кадром звучат стихи. Это хорошие стихи. Там есть такие финальные строчки:

С любимыми не расставайтесь
Всем сердцем прорастайте в них
И каждый раз навек прощайтесь
Когда уходите на миг

Тем не менее, весьма далекая от радикализма статья вызвала шквал критики. Причем возмущались как раз те, кого автор вовсе не призывала бросить работу: женщины, не имеющие мужа-кормильца, который бы достойно обеспечивал семью (во всяком случае, они об этом заявляли в своих откликах). Казалось бы, чего кипятиться? К вам же сказанное не относится! Но, как обычно бывает, когда что-то заденет за живое, эмоции перекрывают логику. Особенно острая реакция возникает, если сквозь барьеры сознания прорывается тщательно подавляемое чувство вины. Тогда может разразиться буквально буря в стакане воды.

В середине 1990-х многие люди похожим образом реагировали на тему абортов. Тоже было яростное негодование и ссылки на бедность («зачем плодить нищету?»). Сейчас, когда до общества постепенно доходит, что детоубийство не оправдать ничем, чувство вины у многих переместилось из подсознания в сознание. И ярости явно поубавилось. Наоборот, многие каются в совершенном грехе. Да и нераскаянные «потомки царя Ирода» уже не защищают с пеной у рта «право женщины распоряжаться собственным телом», а затравленно молчат. Или даже на словах примыкают к противникам абортов, но на деле продолжают гнуть свою линию.

Конечно, нет никакого сравнения между матерями, работающими, чтобы прокормить своего ребенка, и женщинами, предпочитающими в зародыше убить «лишний рот». Хотя возникшая ассоциация тоже не случайна. Размышляя о способах сокращения рождаемости, неомальтузианцы вполне закономерно пришли к выводу, что работающим женщинам иметь много детей, скорее всего, окажется не под силу. В своих документах (например, в засекреченном до 1990 года «Меморандуме национальной безопасности США», имевшем кодовое название NSSM 200) они прямо писали о том, что необходимо активнее вовлекать женщин в трудовую деятельность на стороне. Желательно подальше от дома. Тогда уход за детьми будет осложнен, и женщины начнут активнее «планировать семью».

Кроме того, «мироправители века сего» постарались создать условия, чтобы муж в одиночку не мог прокормить семью.

– В Германии сравнительно недавно, во времена моей молодости, – поделился воспоминаниями 60-летний немецкий политолог, – средний класс вполне мог прожить на зарплату главы семьи. Сейчас для большинства это нереально. И муж, и жена вынуждены работать, причем часто на нескольких работах, чтобы обеспечить своему семейству более или менее достойный уровень жизни.

– А как же пособия на детей? – удивилась я.

– Они не решают проблемы. Я же говорю не о минимальных стандартах, а об уровне жизни среднего класса, который является гарантом стабильности, опорой современного общества. Такие условия создаются намеренно. О необходимости сокращения населения Земли говорится открыто. В 2001 году, например, разразился большой скандал из-за того, что Хуберт Маркл, президент Общества Макса Планка, самой влиятельной организации ученых Германии, публично озвучил свое заветное желание – снизить число людей, живущих на Земле, до 2 миллиардов. То есть оставить от 6 миллиардов всего одну треть.

Так что связь между проблемой женской занятости и «планированием семьи» достаточно прямая. Чего не могут не ощущать, хотя бы смутно, даже те, кто далек от политики, не интересуется вопросами демографии, а просто живет «как все нормальные люди», руководствуясь принципом: раз так делает большинство, значит, это правильно. Тогда такая острая реакция понятна. Ибо спор с автором вышеупомянутой статьи на самом деле шел не только (и не столько) о том, работать или сидеть дома, а о том, какой образ жизни вести, какие ценности считать главными, а какие – второстепенными. И какими средствами пользоваться для достижения поставленных целей. А поскольку в область публичной дискуссии самые болезненные темы выведены не были, создалось впечатление неадекватности ее накала. И так всегда будет, пока большая часть айсберга остается под водой. Это не значит, что прояснение позиций непременно ведет к умиротворению и согласию. Но, по крайней мере, становится ясно, из-за чего ломают копья.

Не будем о грустном…

В этой статье не будет рассуждений на сакраментальный вопрос «рожать или не рожать». В конце 1990-х мы с И.Я. Медведевой написали о так называемом «планировании семьи» целую книгу. Тогда для нас самих многое, с чем пришлось столкнуться при сборе материала, было настоящим открытием, разрушало привычные стереотипы, а порой и переворачивало все с ног на голову. Хотя правильнее сказать, ставило с головы на ноги, потому что христианские представления о личности, семье и воспитании детей, о современной медицине и о массе других вещей зачастую диаметрально расходились с тем, что мы привыкли слышать и что казалось очевидным, как дважды два – четыре. Чем больше проходило времени, тем яснее становилось (по крайней мере, для меня), что попытки перемудрить премудрость Божию – это не только гордыня, маловерие и неблагодарность Творцу, а еще и проявление слабоумия. «Рече безумец в сердце своем: несть Бог…» Потому-то всегда так нелепо и уродливо выглядит на практике строительство очередного «дивного нового мира». Конец неизменно бесславен – это деградация и распад.

«Вот я и дети мои, которых Ты мне дал, Господи»… Можно сколь угодно долго дискутировать, требуя показать, где это написано («ссылочку в студию!»), но мы спорить не будем. Рано или поздно каждому придется это пройти отнюдь не умозрительно, и тогда все станет ясно и дискуссии завершатся. Я, например, верю словам апостола Павла, что жена спасается чадородием. И думаю, что если у женщины много сил и много энергии, то материнство вполне сочетаемо с профессиональной деятельностью. Если же нет – надо ставить приоритеты. И лучше не забывать о том, что наши мечты и желания нередко идут вразрез с заповеданным Богом. Поэтому человеческое «хочу» опасно делать путеводной звездой.

Что касается материальной стороны вопроса, то обстоятельства бывают разные, но, как показывает опыт, страсти вокруг денег нередко преувеличены. Больше всего тратится на первенца. В какой-то мере это еще игра в дочки-матери, все в новинку, волнует, хочется дать по максимуму. И вещи должны быть новенькие, с иголочки, и все остальное, как на рекламе. Потом оказывается, что малыши растут стремительно быстро, вещи износиться не успевают. Да и подруги рады поделиться барахлишком, переполняющим полки шкафов. Едят дети до подросткового возраста довольно мало. И если до года (а то и значительно дольше, как советуют сторонники грудного вскармливания) кормить ребенка материнским молоком, в качестве прикорма и последующего кормления использовать не дорогостоящие баночки с не очень понятным содержимым, а собственноручно приготовленные супы, каши и пюре из свежих овощей и фруктов, то пропитание детей оказывается не столь уж разорительным. Разумеется, есть еще другие расходы, но и здесь многое зависит не от объективных обстоятельств, а от взрослых понятий о престиже и «достойном уровне жизни». К счастью, у нас осталось бесплатное образование, бесплатные детские поликлиники, больницы и психолого-медико-социальные центры. Немного стоит обучение ребенка в музыкальной школе. В последние годы начали возрождаться бесплатные кружки и секции. Часто они работают при храмах, и там дети заодно еще и получают начатки духовно-нравственного воспитания. Вилка цен на детский отдых и развлечения вообще огромна. Причем высокая цена отнюдь не является гарантией качества. Наоборот, большинство модных составляющих детско-подросткового досуга: компьютерные игры, почти все современные фильмы и мультфильмы, игрушки, провоцирующие страхи, агрессию и демонстративность, увеселения в развлекательных центрах, празднование дней рождения в ресторанах, посещение рок-концертов и дискотек, заграничные летние лагеря – даже даром не нужны родителям, которые заботятся о душевном благополучии своих детей. А на здоровый досуг: игры и физкультуру на свежем воздухе, прогулки по лесу, сбор грибов и ягод, житье в палатках, песни у костра, поделки из подручных материалов, домашние спектакли, ролевые игры, семейное чтение и т.п. – много денег не требуется.

Мне пришлось, как сейчас по-простонародному говорят, «поднимать» троих детей в тяжелейшие горбачевско-ельцинские времена, когда из-за взбесившихся цен каждый поход в магазин был тяжелым стрессом, а кусок сыра и бутылка лимонада – пиром богов. Детских пособий мы не получали, потому что жалко было времени на их переоформление (тогда постоянно происходили какие-то реорганизации), а размер выплат был настолько смехотворен, что погоды они в семейном бюджете не делали никакой. Льготы для многодетных отменили, еще недавно вполне приличные зарплаты ученых, к числу которых принадлежал мой муж, превратились в жалкие гроши… Да что тут подробно описывать! Большинство наших граждан прекрасно помнит те жестокие времена.

Тогда, действительно, многие люди боялись рожать, потому что, с одной стороны, их усиленно запугивали голодом и гражданской войной, а с другой стороны, сотни тысяч, если не миллионы, и вправду голодали. И на окраинах бывшего Советского Союза, а потом уже и на российском Кавказе полыхала отнюдь не только информационная война… После всего этого кошмара разговоры о том, как дорого и тяжело нынче растить детей, вызывают (по крайней мере, у меня) только усмешку. Вот уж поистине, кому щи пусты, кому жемчуг мелок.

Как дошли до жизни такой?

«Умом Россию не понять, аршином общим не измерить»… Эти слова Ф.И. Тютчева верны и применительно к обсуждаемому кругу вопросов. В позднесоветское время женщина-домохозяйка уже воспринималась как нечто безнадежно устаревшее, идеи женской эмансипации, казалось бы, укоренились в обществе навсегда. Эпизод фильма «Доживем до понедельника», в котором школьница Надя Огарышева выражает желание быть «просто мамой» – родить четверых детей и посвятить себя им и мужу, –недаром стал одним из самых запоминающихся. Это и вправду воспринималось как некое диссидентство, эпатаж, вызывало бурное обсуждение и осуждение. Кто бы мог подумать, что спустя 40 лет таких Надь будет становиться все больше и больше?! Ведь должно было быть все наоборот. Классики марксизма пророчили, что семья должна отмереть. И будет новое общество свободных тружеников, где «нет ни раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского» (Гал. 3: 28). Евангелие при этом, естественно, не цитировалось.

Но как только появились новые возможности, выяснилось, что довольно много женщин совершенно не рвется быть строителями общества. Ни социалистического, ни капиталистического, ни постиндустриального. А с удовольствием занимается домом и детьми. Да и многие мужчины ориентированы именно на этот, казалось бы, безнадежно устаревший тип семьи. Сколько ни рекламируй образ бизнес-вумен, любой уличный опрос покажет, что такая жена редко является предметом мечтаний сильного пола. Сколько ни уверяй, что в «цивилизованном» обществе папа-нянька и муж- домохозяйка – абсолютно нормальное явление, отношение к мужьям, сидящим на шее у жены, в массовом сознании россиян продолжает оставаться отрицательным. А с приходом людей в Церковь и возрождением традиционных представлений о семье этот стихийный консерватизм чем дальше, тем больше получает осмысленное и очень глубокое обоснование. Мы видим динамику «антиэмансипации» очень наглядно: на занятиях в нашем психологическом кукольном театре с каждым годом все больше матерей-домохозяек, которые, как когда-то мечтала героиня «Доживем до понедельника», совершенно сознательно посвящают свою жизнь мужу и детям. В последние годы их бывает до половины группы, а то и две трети. Большинство таких «просто мам» (по крайней мере, у нас) – это воцерковленные православные женщины. Так что корреляция совершенно отчетливая.

Причем далеко не все они изначально выбрали такой путь. Поскольку в горбачевско-ельцинские времена, когда взрослели современные родители, православных людей было еще мало и миф, что «нормально» живут только по западным образцам, властвовал над умами подавляющего большинства граждан нашей страны, молодежь ориентировалась на либеральные представления и ценности. А о том, что семья призвана быть малой Церковью, даже не помышляла. Но затем происходило нечто, побуждавшее человека обратиться к вере и изменить свои установки. Процесс этот обычно небыстрый, и дети, особенно первенцы, сполна ощущают на себе издержки родительских метаний и поисков.

Нередко слышишь, что до рождения ребенка мама усиленно делала карьеру, работала вплоть до родов. А потом жизнь кардинально переменилась, к чему она была абсолютно не готова. Кто-то впал в депрессию. А когда опомнился, то увидел, что ребенок запущен и непонятно, как это выправлять. Кто-то поспешил выйти на работу, наняв няню или устроив малыша в детский сад. И лишь потом, когда у малыша начались затяжные ОРЗ и ОРВИ и развились яркие невротические реакции, материнская жалость пересилила женские амбиции, пришло понимание, что никакая, даже самая успешная, карьера не стоит детских слез и здоровья.

Примеров множество, но я приведу всего один. Четырехлетний Павлик в группе детей вел себя спокойно совсем недолго, а потом растормаживался, начинал бегать, хохотать, задираться. Никакие призывы на него не действовали: он уже ничего не видел, не слышал, не соображал. Но существовал некий способ, которым его все-таки можно было унять. Для этого требовалось привлечь маму. Забравшись к ней на колени, малыш тут же затихал и внимательно наблюдал за тем, что происходило вокруг. Глазенки его становились разумными, личико – не бессмысленно-возбужденным, а милым, смешным, выразительным. Правда, мама совершенно не рвалась его утихомиривать, а держалась отстраненно, как будто к ней то, что вытворял ее сын, не имело никакого отношения. В беседе выяснилось, что до 2,5 лет, когда она сидела с ребенком дома, Павлик был совсем другим: резвым, но достаточно послушным и абсолютно неагрессивным.

Детсад все изменил радикально. Но мать продолжала туда водить мальчика, потому что уже втянулась в работу, которую родственники дружно считали перспективной. А муж, которого шебутной сынишка раздражал, еще и настаивал на том, чтобы Павлик в саду «приучался к дисциплине». Прозрение пришло к Виктории лишь в больнице, куда ребенок попал из-за осложнения на легкие после очередной простуды.

– Нет, больше я его в сад не поведу! Что бы кто ни говорил! Представляете, он из больницы не хотел выписываться, хотя там ему уколы делали! – воскликнула она при очередной нашей встрече. – На все ребенок готов, лишь бы быть с мамой!

Немало среди матерей-домохозяек и зрелых женщин, «поумневших» (так они сами говорят) и вошедших во вкус материнства ко второму, а то и к третьему ребенку. Причем вовсе необязательно они пришли к решению осесть дома из-за неприятностей с детьми. Не у всех же малыши в садах болеют и невротизируются. Просто с годами накопилась усталость, ведь ездить каждый день на работу утомительно. Еще недавно бодрящая суета начала раздражать, пришло ощущение, что суетишься непонятно для кого и для чего. Тебя окружают чужие люди: в фирмах текучка кадров – обычное дело, и настоящих друзей там завести непросто. Да и «подсиживание», которое теперь оправдывается конкуренцией, в порядке вещей, так что надо быть всегда начеку.

– Как бы ни старалась, чуть что не так – всех собак на тебя спустят. Ребенок заболел – ты уже на плохом счету, будто нарочно отлыниваешь. А когда второй раз в декрет собралась, мне вообще скандал закатили: как посмела забеременеть, это же предательство интересов фирмы – вводить их в расход! И я словно очнулась ото сна. Подумала: на кого вкалываю? На чужих людей, которые только и думают, что о своем кармане? Да им плевать и на меня, и на моих близких. А разговоры, что мы тут вместе, одна команда – чистой воды лицемерие, «лапша» для наивных дурочек. Как можно было променять ребенка на всю эту туфту?! Я тут никому не нужна, нужен только мой труд. А ребенок… он так меня ждет, так любит! Для него лишних десять минут со мной провести – настоящее счастье!.. – подобные монологи приходится выслушивать сплошь и рядом.

Конечно, молодые мамы часто и не хотели бы, а вынуждены работать: в начале совместной жизни у семьи обычно бывает мало денег и много проблем. Но типичное восклицание женщины лет 35: «Как мне старшего моего жаль! Ему так меня в детстве не хватало!»

Что ж, недаром у разных народов бытуют пословицы типа «задним умом крепок», и с конца XVI века до наших дней так популярны слова французского писателя-полиглота Анри Этьена: «Если бы молодость знала, если бы старость могла»…

Будем надеяться, что лет через десять в России появится гораздо больше молодых женщин, изначально ориентированных на роль жены и многодетной матери, поскольку многие православные родители уже понимают, насколько это важно, и стараются воспитывать детей в таком духе, подавая им хороший пример.